— Кто? — рычит Бурин, а я понимаю, что напрочь забыла, о чем он меня спрашивал.

— Что ты говоришь? — я, как последняя дурочка, начинаю хлопать глазами.

— Обидел кто, спрашиваю, — его глаза уже начинают метать молнии. — Никого не бойся, говори.

— Я и не боюсь, — почему-то шепчу в ответ. — Никто меня не обижал. Но спасибо.

— Значит, все хорошо? — его глаза снова становятся теплыми, лицо расслабляется, а от легкой улыбки снова начинает кружиться голова. Что я там говорила? Познакомиться? Поговорить? Погулять для начала вместе? Да я бы и получаса не продержалась на таком свидании, если прямо уже думаю только о руках и поцелуях! А еще… О том, какая его грудь под руками. Крепкая…. Как бы эти мускулы играли, если провести по ним холодными кончиками пальцев?

— А? — кажется, он снова о чем-то спросил. — Да, да, все хорошо, — елки-палки, а голос-то дрожит!

— Так я приду вечером? — он наклоняется совсем близко, прикасаясь своим носом к моему. Сначала я задыхаюсь, а потом меня будто стукает по голове! Ну, конечно! Это он меня так соблазняет, чтобы я оставила комнату в их с Риммой распоряжении! А я-то, дура, слюни распустила! Идиотка!

— Как хочешь, — бурчу я, вырываясь их этих сумасшедших рук. — Я все равно вечером занята.

34

И несусь в аудиторию. Только бы он меня не остановил! Только бы не спросил о чем-то еще! Потому что это последний человек на земле, кому бы я была готова показать свои слезы! Все! Запрещаю себе даже думать о нем! И смотреть в ту сторону, где они сидят тоже! И больше никаких соломинок, никаких надежд дурацких, — вроде вот этой, которая сейчас нашептывает мне, что с утра он к Римме все же не пошел! Все! Никакого больше Бурина!

Все пары сижу, внимательно стараясь сосредоточиться на лекции и даже не смотреть в ту сторону, где, как всегда шумно возится эта пятерка. Нет, это же надо так привлекать к себе внимание! Они что, не могут быть как-то потише? Им учиться, что ли, не нужно?

Хотя, судя по машинам, на которых они приезжают, — я, правда, особенно не разбираюсь ни в марках, ни, тем более, в ценах, но выглядит это все явно не дешево, — каждый из них мажор, наверняка очень неплохо обеспеченный родителями, а потому дипломы им, конечно, как и неплохую должность, купят. Вот они и ведут себя так, как будто им все можно! Со всеми и всегда!

На перерывах краем глаза замечаю, что Бурин пытается подойти, но каждый раз мне удается удачно скрываться в обществе девчонок. Благо, Ксана и Полли ничего особенного не заметили, а на вопрос, чего запухла, благополучно удовлетворились ответом, что просто не выспалась. Но, как я ни стараюсь поддерживать дружеский разговор, мне все равно не удается расслышать и половины того, о чем они щебечут. Утренний разговор довольно неслабо выбил меня из колеи

После пар мы договорились с девчонками, что встречаемся вечером в «Искре». Мила таки договорилась про собеседование, и теперь мне предстояло очаровать, — в хорошем, естественно, смысле слова, хозяина ночного клуба, с которым у нее, кстати говоря, реально какие-то неоднозначные отношения. В общем, мне очень даже было, чем заняться, продумать, как себя правильно вести и что говорить, например, чтобы и ко мне у него не возникло чего-то хм… неоднозначного. За эту работу нужно было цепляться!

Но думать я могла только о том, как хорошо, что Римма учиться не с нами, а на дошкольном. Потому что не выдержала бы вида их перемигиваний и сидения в обнимку на каждой паре. Хотя бы в этом мне повезло, иначе с учебой, наверное, можно было бы попрощаться. Ну, а еще мое тело горело от утренних прикосновений Бурина, а глаза волей неволей, будто случайно, вот просто краем взгляда, цеплялись за него. Сегодня он был как-то слишком активен. И смеется, кажется, громче, чем обычно… Да, кажется у них там действительно все по-настоящему серьезно, иначе от чего он так перевозбужден?

Но тогда… Зачем вот все это было утром? Нельзя было просто подойти и поговорить на приличном расстоянии? Зачем он спрашивал меня про эти идиотские цветы? Что, хотел позлорадствовать, показать мне, что я потеряла, оттолкнув его? Не понимаю…

Меня дернуло, когда уже после последней пары Бурин решительно направился ко мне. Панически осмотревшись, я поняла, что осталась одна, — девчонки, мои палочки-выручалочки куда-то исчезли, а я, снова и снова прокручивая утренний разговор на грани… На грани всего! — так этого и не заметила. Ну, почему он вел себя со мной так, как будто не Римма, а я его девушка? Он же меня практически поцеловал!

— Рутковская? — профессор Шимов, взял меня за локоть.

— Да, профессор, — я и не заметила, как он подошел.

— Вам нужно будет позаниматься дополнительно. Слишком много пробелов в вашем прежнем образовании, судя по тестам, которые вы прошли. Ничего не попишешь, все-таки совсем другой уровень, — улыбаясь, он развел руками.

Да, уровень, конечно же, совсем не тот! Но как же мне повезло, что профессор, которого я больше всего боялась и считала самым суровым, сам вот так просто идет навстречу и даже не смотрит на меня свысока!

— Пойдем ко мне в кабинет, я дам вам некоторые материалы, — так же радушно позвал Шимов. — Думаю, с моими пояснениями, вы быстро во всем разберетесь и нагоните остальных!

Бинго! Я чуть не подпрыгиваю, радуясь такому счастью! А ведь без этой помощи я могла бы завалить его предмет, это я уже прекрасно поняла по тому, что его лекции для меня проходят почти, как на китайском, — хорошо, если я понимаю хотя бы половину! Счастливо хватая сумку, я иду вслед за профессором. По дороге натыкаюсь на недовольное покачивание головой Полли, но только показываю ей поднятый вверх большой палец и машу рукой, — нашла мол, о чем беспокоиться! Приличный же человек, сам помощь предложил! И совсем не страшный, как я думала!

Но Полина качает головой еще сильнее, явно не разделяя моего восторга. А вот за ней… За ней вдруг появляется Бурин. И, сжимая кулак и, мечет в меня таким взглядом, как будто я снова испортила его футболку. Только на этот раз какую-то самую дорогую и любимую. Или даже нет. Как будто я раскурочила его машину и сейчас меня будут убивать. Нет, ну вот что я такого ему сделала? И откуда эти безумные перепады настроения и отношения ко мне? Может, у них там в боксе и правда мозги отшибает? И он становится неадекватным психом?

Теперь уже я качаю головой, ничего не понимая. И выскальзываю вместе с профессором, который так и продолжает галантно поддерживать меня под локоток.

35

Шимов оказался на удивление приятным человеком. Даже, я бы сказала, обаятельным. Он так увлекательно рассказывал мне азы и тонкости, причем, совсем не раздражаясь от того, что я переспрашивала по четыре раза некоторые вещи, которых никак не могла уяснить. Мне было стыдно, — очень не хотелось, чтобы он принял меня за дуру. Но ничего не поделать, — нас действительно не учили даже и половине всего этого!

— Не переживайте, Лерочка, — очень мягко успокаивал он меня, видимо, заметив, что мне реально очень неловко. — Вы все очень хорошо и быстро усваиваете! Ну, а ваши пробелы, — совсем не ваша вина. Все-таки, наш университет один из лучших! Но вы очень быстро со всем справитесь, так что волноваться нет никаких причин. Если, конечно, будете стараться, а не проводить время в праздности и бездельи.

— Буду! — со всем энтузиазмом, на который я только способна, уверила я профессора. — Я буду стараться, как только смогу!

— Вот и прекрасно, — усмехнулся Шимов. — Только не переусердствуйте, спать иногда тоже очень даже нужно. О! — он взглянул на часы и поморщился. — К сожалению, наше время вышло, мне нужно отправляться на переговоры. Вот, — передо мной плюхнулась пухлая папка с бумагами. — Изучите это до завтра и попытайтесь разобраться. Ну, а завтра мы с вами продолжим, в это же время. У меня будет как раз несколько свободных часов.

— Спасибо огромное, — пробормотала я, бросив взгляд на часы и поражаясь. Да он потратил на меня целых три часа! Ничего себе! А я и не заметила, как пролетело это время!