— Ну, уж у тебя утешений бросить не буду! — где-то внутри неприятно укалывает, но, Слава прав. Если любишь, нужно переступить через всю ревность и подозрения и верить. Иначе в этом и правда нет никакого смысла, — одна нервотрепка. — Но, если ты уж так хочешь знать, то встречаюсь я там совсем не со Славой, а с профессором Шимовым! Он берет меня на самые настоящие деловые переговоры!

— О… — Римма так и застыла, вытянув губы трубочкой. — Ну, тогда, — да… Ты, оказывается, умнее, чем я думала… Правильно, накаляй парня и не отдавайся как можно дольше!

— Спасибо тебе за бесценный совет, — язвлю, хватая сумочку и выбегая. Прическа так и не получилась, а времени уже почти совсем нет. Не хватало еще опоздать на такую встречу!

69

Слава

Даже не думал, что всего за пару дней все в жизни могло бы так измениться! Я больше не схожу с ума, хотя, нет, вернее, — очень даже схожу, — но по-другому. Хожу счастливый, постоянно улыбаясь. Дурею от ее улыбки и волос, в которые так сладко зарываться руками! Так бы и не отпускал, засыпал бы и просыпался бы, лаская их, погружаясь в их запах!

Крышу уже не рвет, — зато сердце ожило и бьется как-то совершенно по-другому. Ну, а наша близость, — это просто дело времени, и я готов его дать моей девочке, сколько угодно. Смешно, — всегда терпеть не мог этого утреннего пробуждения, когда ты не один в своей постели. А вот с Лерой просто мечтаю просыпаться рядом, чувствуя кожей ее тепло и чтобы первым, когда проснусь и увижу, была ее улыбка. И нежные пальчики, которые пробежались бы по моей груди и ниже… Но об этом нужно заставлять себя не думать, пока у нас с малышкой такая строгая диета.

Я счастлив.

Осматриваюсь вокруг и сам себе не верю. Вот оно, оказывается, какое, — счастье! Просто милая нежная ласковая улыбка твоей обожаемой девушки с умопомрачительными глазами. И знание, что она тебя любит. Спокойное счастье, похожее на запах осенних листьев под ногами. Оно не разрывает. Наоборот, приносит внутрь тебя мир.

Не глядя, отвечаю на звонок, хоть и с незнакомого номера. Обычно не беру, — мало ли оголтелых безбашенных фанаток, этот период слез, вздохов и истерических воплей о том, что она прям тут же, пока мы на связи покончит с собой, если я не отвечу на ее чувства я давно уже прошел. Естественно, я не швыряюсь своим номером направо и налево, давно уже этому научился, после того, как сменил их с десяток, но иногда кто-то все-таки просачивается. И откуда только берут?

— Здравствуй, Славочка, — как — то до вязкого липко щебечет отдаленно знакомый голос. — Как ты себя чувствуешь?

Забавно. О самочувствии барышни, всеми неправдами нашедшие мой номер, меня еще не спрашивали. Но даже этот звонок не способен испортить мне настроение!

— Кто это? — говорю сухо и стало. Уже рефлекс такого голоса выработался по таким звонкам.

— Это Римма, — кажется, она там явно улыбается.

— Римма? — я тут же подбираюсь, а от спокойствия не остается и следа. — Что? Что-то с Лерой?

— О, да, — она омерзительно растягивает слова, так, что хочется ее пнуть.

— Можешь нормально говорить? Что? — я уже ору. Точно пну эту поганку, как только увижу! — Давай по сути!

— У Лерочки все просто охерительно прекрасно, Славочка! Сейчас она трахается со своим профессором в гостиничном номере. И мне вот интересно, — как ты, Славик, себя при этом чувствуешь? Тебе не дают, дразнят, водят за нос, а с ним… Нет, я, конечно, все понимаю! Ты кто? Так, мелочь, пустышка, пшик! Сегодня чемпион, — а завтра и нет тебя, и никто не вспомнит! А он — фигура выдающаяся… Связи, бабло, возможности… Не как у тебя, — мимолетно… Интересно, он Лерочку возьмет к себе на фирму, чтобы ему делала утренний минет для поднятия работоспособности, или она метит в содержанки? Хотя, — нет… Лерочка, наверное, наивная провинциалочка, думает, что он на ней женится… Не зря же она тебя себе завела… Чтобы понервничал профессор, поволновался… Думала, глупая, что приревнует и замуж позовет, ахахах! Так как ты себя чувствуешь, рогоносцем?

— Римма, ты, кажется, чего-то перепила или обкурилась, — где-то очень внутри я спокоен, но рука так сжимает айфон, что он, кажется, сейчас раскрошится. — Иди проспись и не звони мне больше, — надо Леру оттуда забирать, а то, реально, хрен ее знает, что еще учудит эта бешенная.

— Не веришь? — она хохочет. — Ну, как знаешь, мое дело — предупредить. «Азель», 69 номер. Можешь проверить, но, если хочешь, так и продолжай прятать голову в песок и оставаться идиотом, ползающим на коленках перед шлюхой, которая тебя ни во грош не ставит. Пока!

Твою мать!

Без реального адреса я бы, естественно, проигнорировал бы весь этот бред. Но адрес есть, — и теперь он прямо горит перед глазами. Нет, после ситуации с Артуром я уже не такой идиот, и таких ошибок повторять не собираюсь! Но, блядь, как-то все это мне совсем не нравится!

Набираю Леру. Без толку. Абонент недоступен. Нет, конечно, Римма, как и в прошлый раз могла все это выдумать, фантазия у нее — мама не горюй, но, — смысл?

Бля, в конце концов, — что я тут встал, как замороженный, и рассуждаю? Мысленно сам себе фигачу оплеуху и уже через секунду оказываюсь в машине. Несусь по городу, ни о чем не думая. Думать буду потом. Когда увижу, что там, в номере.

— Спокойно, Бурин, — только и бормочу себе под нос. — Без доверия нет любви, забыл?

Да, главное, еще бы дров не наломать… Если бы она мне хоть что-нибудь сказала! Кажется, я уже должен был заслужить ее доверие! Хотя… После того, как Лера видела, как я превращаюсь в быка, для которого мужики рядом с ней превращаются в красные тряпки, которые нужно разрывать, то, конечно, промолчала…

Останавливаюсь возле входа и медленно считаю до десяти. Вдох. Выдох. Еще вдох… Главное, — не срываться. Не вышибать сейчас с ноги двери в этот номер. Не психануть. Не наговорить никому того, о чем после пожалею. Еще раз. До десяти. И — вдох-выдох…

70

— Слава? — на стук в окно машины медленно, все еще настраиваясь на то, чтобы не сорваться, что бы там ни было, опускаю дверцу. — А ты тут каким ветром?

И зависаю, ошарашенно глядя на Тоху.

Вот ни хрена уже не понимаю. Этот Риммкин развод связан с моими парнями? В том, что развод явный — даже уже не сомневаюсь.

— Ты — то как здесь? — в любом случае, с ним я теперь точно ничего совсем уж катастрофического не сотворю. Плечо друга, особенно, когда у тебя есть все шансы вылететь в неадекват, — самое то.

— Так у нас с Эдом здесь День рождения! — расплывается Тоха в улыбке. — Вот, смотри, целый фургон реквизита тащим!

Проследив за его рукой, замечаю целую кучу народа, сгорбленно тащущих их декорации. И Андрюху, который бодро, матом, перемежающимся всего-то несколькими нормальными словами, ими командует.

— А Карин, — чего? Тоже к вам затесался? В подтанцовку?

— Не, — скалится Тоха. — Мы на нем просто сегодня немножко ездим. А насчет подтанцовки, — это же охренительная просто идея! Если взять вас обоих танцевать на заднем плане стриптиз, мы до такой популярности дорастем, что скоро сами такую гостинницу себе прикупим! И ездить никуда на выступления не придется! А? Ты как?

— Иди ты на хрен, — цежу я, нахмурившись, чтобы не заржать. Да, мы с Андрюхой, — те еще сприптизеры!

— Да, Карину, кажется, сейчас тоже лучше не озвучивать эту гениальную идею. Злой, как сто гребаных чертей. Отвечает за то, чтобы реквизит не попортили! А это, знаешь, — тот еще гемморой!

— Тох… Я тут, собственно, по делу…

— Щас, щас! Опа! Смотри-ка, — Карин не выдержал! Шиманского таки вызвонил, чтобы тот помог!

Высовываясь, наблюдаю, как резко тормозит машина Глеба. — Тот тоже явно не в восторге, судя по резким движениям машинки. Так гнать он себе позволяет очень редко. И даже не когда спешит, а когда психует.

— Вот не будет теперь говорить, что мы ни хера не делаем и только рожи корчим и языками чешем со сцены всякие глупости! — заржал Тоха. — А то чужая работа всегда со стороны кажется халявной! Так что ты говоришь у тебя здесь за дело?